Привлечь внимание суда, усилить эффективность психологического воздействия речи поможет четкая композиция, определенная лингвистическая организация текста речи. Основу целостности судебного выступления составляют предметно-структурное содержание и логическая структура, организованная вокруг основной мысли. Для судебной речи, как и для любой другой публичной речи, характерно трехчастное деление: вступление - основная часть - заключение.
Внимание к судебной речи в значительной мере зависит от того, как она начинается, как оратор сумеет установить контакт с составом суда, активизировать внимание судей и присяжных заседателей, психологически подготовить их к восприятию речи.
Вступительная часть определяется замыслом речи и является основой для дальнейшего исследования обстоятельств дела, содержит проблему, которую следует разрешить. Какое бы вступление ни избрал судебный оратор, важно помнить, что:
1) в нем должен отразиться тот конфликт, на котором строиться судебная речь;
2) оно должно быть связано с главной частью, служить отправной точкой для исследования обстоятельств дела;
3) не должно быть длинным;
4) стилистически должно гармонировать с основной частью.
Итак, вступление сконцентрировало внимание суда и аудитории, но надо его удержать на протяжении всей речи. Поэтому речь должна быть хорошо организована логически, мысль оратора - двигаться от известного - к неизвестному, от менее сильных аргументов - к более сильным. Поддержанию внимания способствует наличие конфликтной ситуации, подача фактов в противопоставлении.
Овладение логическими основами убедительности, внимательное отношение к построению речи и к логике изложения позволит судебному оратору сделать речь доказательной и убедительной.
…Однако, и логика может быть разной. Вспоминается эпизод, имевший место в практике Ф.Н. Плевако. Суть в следующем. Старушка украла жестяной чайник стоимостью менее 50 коп. Прокурор, зная о том, что защищать ее будет Плевако, решил заранее парализовать возможное влияние защитительной речи, и сам высказал все, что можно было сказать в защиту подсудимой: бедная старушка, горькая нужда, кража незначительная, подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но собственность священна, все гражданское благоустройство держится на собственности, и если позволить людям посягать на нее, страна погибнет. Поднялся Плевако и сказал: «Много бед и испытаний пришлось претерпеть России за ее более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, пловцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушилось на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все одолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь… старушка украла старый чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно». И суд оправдал старушку.
В описанном эпизоде Ф.Н. Плевако использовал нетрадиционный прием. Он не пытался вызвать сочувствие к своему нищему подзащитному, не убеждал суд в мизерности нанесенного ущерба. Адвокат «ударил» обвинителя его же оружием, доведя ситуацию до гротеска. И выиграл.
Процессуальной роли прокурора и адвоката в судебном процессе должно соответствовать и их речевое поведение. Оно определяется официальной обстановкой общения в судебных прениях, официальным характером взаимоотношений общающихся.
Судебный оратор должен выбирать уместные для данной обстановки общения речевые конструкции. Официальность речевой ситуации в судебном процессе требует формы обращения на Вы. Неэтично, когда судья или прокурор обращается к подсудимому на Ты. Прокурору при поддержании обвинения следует быть сдержанным в словах, выводы его должны быть обдуманными и справедливыми, в отношении к подсудимому не может быть фамильярности, оскорблений, насмешек.
Неэтично использовать в судебной речи иноязычные слова, незнакомые подсудимому и присутствующим в зале суда, так как они нарушают доступность речи, а судебная речь должна быть от начала до конца понятна слушателям. Иноязычные слова нередко вносят в речь неясность: «Эта инсинуация вызвала со стороны подсудимой очень, такую, бурную реакцию». «Инсинуация» - значит клевета. Но в данном контексте, видимо, имелось в виду «предположение» или «обвинение». В противном случае получается, что судебный оратор прямо в зале суда обвинил кого-то в клевете.
Прокурор и адвокат не должны ослаблять контроля за своим речевым поведением. От того, насколько уважительно относится судебный оратор к языку, к присутствующим в зале судебного заседания, зависит повышение культуры правосудия, уважение граждан к суду. Вспомним слова А.Ф. Кони: «Суд, в известном отношении, есть школа для народа, из которой, помимо уважения к закону, должны выноситься уроки служения правде и уважения к человеческому достоинству».
Доказывание занимает главное место в судебной практике. Это – по сути работа с доказательствами, т.е. любыми фактическими данными, имеющими значение для правильного разрешения дела. Цель доказывания – установление объективной истины по делу.
Выступление судебного оратора может оказать значительное влияние на ход судебного процесса, на внутреннее убеждение судей. Поэтому как в обвинительной, так и в защитительной речи важно умело представить имеющиеся в деле доказательства.
Начиная с античных времен теоретики и практики судебного красноречия уделяли большое внимание рациональному и убедительному распределению доказательств в речи. Цицерон считал, что в процессе доказывания целесообразно пользоваться системой расположения греческих войск в бою, описанных Гомером в «Илиаде». То есть, начинать речь надо уверенно и энергично, используя достаточно весомые доказательства, чтобы сразу произвести сильное впечатление, но самые главные и убедительные доказательства необходимо приберегать для завершения речи. В середину можно вставить те, которые являются посредственными по своей силе, но которые в общей группе могут сойти за хорошие. Квинтилиан же полагал, что доказательства должны быть распределены так, чтобы впечатление от них непрерывно усиливалось по мере их предъявления. Сильные доказательства, по его мнению, не стоит давать вместе.
Позиция Квинтилиана актуальна и в настоящее время, поскольку и современные ораторы заботятся о том, чтобы повлиять на мнение судей, вызвать у них определенное убеждение.
К.Л. Луцкий отмечает, что в судебной речи нужно думать не только о распределении доказательств. Он считает прекрасным средством «ораторское распространение», которое является «душою убеждения». Суть этого приема заключается в том, что к приведенному доказательству добавляются новые соображения оратора, увеличивающие силу доказательства. Примером удачного распространения может послужить речь Плевако по поводу преступления игуменьи Митрофании. Оратор пользуется религиозностью присяжных и подчеркивает, что Богу не угодны приношения, добытые нечестным путем.
Много внимания проблеме размещения доказательств уделял А.Г. Тимофеев. Он подчеркивал, что даже сильные аргументы, расположенные неудачно, заслоненные другим материалом, не дают такого впечатления, какого можно достигнуть сравнительно слабыми, но выгодно размещенными доказательствами. Это особенно актуально в делах неоднозначных. Тимофеев рекомендует использовать повторение, т.е. краткое и последовательное перечисление всех доказательств. Цель повторения – оживить доказательства в памяти судей и восстановить общую связь между отдельными доказательствами, которая порой утрачивается при продолжительном обсуждении.
Оратор может повторять не только свои доказательства, но и доказательства противника, для того чтобы рельефно представить судьям, как они немногочисленны и неубедительны. В этом случае оттеняются всегда самые слабые доказательства.
Опыт представления доказательств в речи, накопленный веками мастерами слова, бесспорно представляет интерес и для современных судебных ораторов в связи с состязательным характером судебных прений и введением суда присяжных.
В судебном доказывании нет четкой грани между вероятностью и достоверностью, а достоверность может быть представлена как очень высокая степень вероятности.
Оценка степени вероятности/достоверности доказательств – дело очень сложное. Никакого алгоритма выполнения этой процедуры, пригодного для всех случаев доказывания, не существует. Поэтому сегодня во всем мире основой оценки доказательств принято внутреннее убеждение.
Следует иметь в виду, что внутреннее убеждение во многом зависит от интеллектуального и эмоционального потенциала индивида, его уровня образованности, правосознания, способности аналитически мыслить, жизненного опыта и пр., а оценка достоверности и достаточности доказательств содержит существенную долю субъективности.
Когда доказательства неоднозначны, участники судебного процесса склонны интерпретировать их в соответствии со своими порой предвзятыми мнениями. Поэтому важнейшим фактором, влияющим на юридический исход дела, становится убеждение. Решение суда может зависеть от того, какая из сторон выступила более убедительно. А это определяется не только содержанием сказанного, не только безупречной логикой говорящего.
Существует множество примеров судебного осуждения лиц, виновность которых не была доказана, и оправдания тех, чья вина доказана. «На суде доказать не значит убедить, особенно на суде присяжных, - утверждал П.С. Пороховщиков. – Железная логика сильна для них только тогда, пока им нравится подчиняться ей».
Классический пример – суд над Сократом, обвинявшимся в том, что он не признает богов, которых чтит город, и вводит новые божеств, а также развращает юношество. Все пункты этого обвинения, по афинским законам, считались государственным преступлением. В своей речи Сократ, в частности, говорил: «Не было обнаружено, что я приносил жертвы каким-либо новым богам вместо Зевса и Геры и других богов, связанных с ними, или что при клятве я называл других богов. А молодых людей как я могу развращать, когда я приучаю их к перенесению трудов и к экономии? Что же касается преступлений, которые караются смертной казнью, - святотатства, прорытия стен, похищения людей <…>, то даже сами противники не говорят, что я в чем-нибудь их этого виновен».
С точки зрения логики Сократ правильно построил свою защиту. Он призвал судей решать дело по справедливости. Но слушали его плохо. Великий мудрец не учел, что суд не место для философствования в духе академических дискуссий. Афиняне не церемонились с ораторами, которых им не нравились. И Сократ это понимал. «Не обвинители могут меня погубить, а клевета и общее озлобление народа против меня» - говорил он. Сократ не захотел изменить себе, своим убеждениям, и в результате был приговорен. Этот пример убеждает в том, что судебный оратор, используя только логические методы, не всегда может добиться желаемого результата. Доказать и убедить – разные понятия, хотя и связанные друг с другом. Доказать – значит установить истинность какого-либо положения, а убедить – это создать впечатление, вселить уверенность, что истинность тезиса доказана, сделать слушателя единомышленником, соучастником своих замыслов и действий.
Большое влияние на процесс убеждающего воздействия оказывают различного рода психолого-риторические технологии.
П. Сергеич дает такие советы:
- Во всем, что продумано, следует различать необходимое и полезное, неизбежное и опасное. Необходимое следует разобрать до конца, не оставляя ничего недосказанного; о полезном достаточно упомянуть; опасное должно быть устранено из речи; неизбежное надо решительно признать и объяснить или совсем не касаться его.
- Помнить различия между argumentum ad ret argumentum ad hominem. Соображение, касающееся существа предмета, есть лучшее орудие спора при равенстве прочих оснований. Довод, обращенный к человеку есть свидетельство слабости позиции говорящего.
- Остерегаться так называемых обоюдоострых доводов, т.е. опасных как для той, так и для другой из противостоящих сторон. («Нельзя не верить потерпевшему, - говорит обвинитель, - ибо невозможно измыслить столь чудовищное обвинение». «Невозможно, согласен, - возразит защитник, - но если невозможно измыслить, как же можно было совершить?»)
- Уметь пользоваться обоюдоострыми соображениями. Это правило особенно важно для обвинителя.
- Доказывая и развивая каждое отдельное положение, не упускать из виду главной мысли и других основных положений, пользоваться всяким случаем, чтобы напомнить то или другое. Такое напоминание акцентирует внимание слушателей на главном.
- Не упускать случая изложить сильный довод в виде рассуждения: одно из двух, т.е. дилеммы (например: подсудимая-воровка плачет. Если обвинитель скажет, что это притворный плач, он сделает ошибку. Если скажет: возможно, что она плачет искренне, а возможно и притворяется. Решайте сами; ни то, ни другое не имеет значения для решения вопроса о виновности. Присяжные в этом случае скажут: притворство).
- Стараться подкреплять одно доказательство другим.
- Не пытаться объяснять то, что сам не понимаешь.
Эти психолого-риторические технологии рекомендуют использовать в юридической практике известные современные специалисты-психологи.