На мартовском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС Генеральным секретарем был избран Михаил Сергеевич Горбачев. Он стал «автором» перестройки - попытки реформирования экономики и обновления политической системы СССР.
Брежневский режим негативно отразился на всех сторонах жизни советского общества. Экономика развивалась по экстенсивному пути или даже не развивалась вовсе, находилась в состоянии глубокого застоя, в стране свирепствовал дефицит на все и вся. На этом фоне все более вызывающе выглядели привилегии партийной номенклатуры. Политическая система была антидемократической, жесткий идеологический контроль делал невозможным осуществление основных гражданских свобод, формально признававшихся властью. «Так жить нельзя» — считала значительная часть думающих людей.
Среди тех, кто пришел к такому выводу, был и М.С. Горбачев. Его можно назвать двойственной личностью. С одной стороны, он принадлежал к поколению «шестидесятников», «детей XX съезда», поддерживал политику «оттепели». С другой стороны, он принадлежал высоко вознесшей его административной системе, где, безусловно, считал себя своим и был окружен «своими». Этим, возможно, и объясняется половинчатость реформ, инициатором которых он стал.
«Перестройку» нельзя считать целостной политикой, конкретное содержание и даже цели реформаторского курса неоднократно изменялись. В «перестройке» выделяют три этапа: 1985—1986, 1987—1988, 1989—1991 гг. 
Михаил Горбачев исходил из того, что, во-первых, реформы необходимы и, во-вторых, они должны улучшить существующую в СССР экономическую систему. Подчеркнем, о том, чтобы изменить систему, речи не шло – существующая вполне устраивала правящие верхи. Систему эту стремились лишь приспособить к новым – прежде всего международным – условиям.
Была выдвинута концепция ускорения социально-экономического развития. Старт ей был дан на апрельском 1985 года Пленуме ЦК КПСС, на котором Горбачев обнародовал ее основные постулаты. В соответствии с новой стратегией ставилась цель к 2000 г. удвоить промышленный потенциал СССР. А достигнуть этого предполагалось за счёт более полного использования производственных мощностей и укрепления трудовой дисциплины, т.е. потенциала социалистической системы.
Методы реализации этой стратегии были традиционными для СССР: соцсоревнование, укрепление трудовой дисциплины (облавы, проводимые в рабочее время магазинах и общественных местах), борьба с пьянством (знаменитая антиалкогольная кампания); использование скрытых резервов (полная загрузка производственных мощностей, организация многосменной работы) и др. А также ужесточение административных мер (государственная приемка продукции) и др.
Хотя к тому времени передовые ученые СССР уже давно обращали внимание руководства различных структур на то, что необходимо делать ставку на научно-технический прогресс и передовые технологии. Так, еще 14 мая 75-го года в первом Главном управлении КГБ (внешняя разведка) выступал с большим докладом директор экономико-математического института академии наук СССР академик Н.В. Федоренко. Он заявил ошеломленным офицерам разведки, что нормальное развитие экономики возможно только в том случае, если две трети прироста годового производства происходит за счет научно-технического прогресса, а одна треть за счет других факторов (денежные вложения – инвестиции, дисциплина труда, и так далее), тогда как в СССР дело обстоит наоборот. А в остальном мире начали происходить глобальные перемены.
Политолог Ф.М. Бурлацкий, один из идеологов «перестройки», писал: «Думается, мы все еще не достаточно глубоко проникаемся сознанием, того величественного (а быть может грозного) процесса, который, подобно океанским волнам, прокатывается по земному шару. Речь идет о технологическом перевороте, а точнее – новой технологической революции». В конце 80-х годов важнейшая задача – ускорить экономическое развитие за счет научно-технической революции – все же была поставлена. Члены Политбюро и Совета Министров начали размышлять, как воплотить ее в жизнь: «…где начинать прогресс? В химии? В авиации? В металлургии?».
Решено было начать с машиностроения. В эту действительно важную отрасль стали вкладывать значительные бюджетные средства, был усилен контроль за качеством производимой продукции (создана так называемая «Госприемка») – но ничего не помогало. Экономика и наука по-прежнему не находили «общего языка». Поскольку между предприятиями государственной экономики совершенно отсутствовала конкуренция, их руководство просто не имели стимула внедрять на своих конвейерах новейшие технологии – деньги-то исправно поступали из казны, не зависимо от того, как работали фабрики и заводы. В результате «ускорения» так и не получилось.
В мае 1985-го года появилось постановление ЦК КПСС и указ Президиума Верховного Совета СССР: «Партия и Советское государство ставят качественно новую, ответственную задачу большой политической значимостью: единым фронтом повсеместно создать обстановку нетерпимости к пьянству, искоренить его». В «борьбе с пьянством», которую повел Горбачев и его команда, ярко проявился насильственный характер «революций сверху», когда благие начинания воплощаются в жизнь бюрократией таким образом, что превращается в зло. Авторы указа рассуждали примерно так: «Почему рабочие и крестьяне работают плохо? – потому что, пьют много водки. Если сократить количество выпускаемых спиртных напитков, закрыть часть винных магазинов, ресторанов, баров, тогда население станет меньше пить и лучше работать». В течение года в СССР «фактически установился режим сухого закона». Результаты оказались ошеломляющими: выросло потребление наркотиков, у дверей магазинов выстроились огромные очереди, а «теневая экономика» мгновенно освоила подпольный выпуск спиртных напитков крайне низкого качества, которые продавались «из-под полы», увеличивая капитал организованной преступности.
В 1987 году одной из самых популярных идей была идея возрождения НЭПа. Неудача политики «ускорения» побудила руководство СССР прислушаться к подобным мнениям. Горбачев, Рыжков и их главный консультант по вопросам экономики Л.И. Абалкин решили попытаться «скрестить» социализм и рынок.
Идеологической основой нового экономического курса стала концепция «хозрасчетного социализма», прообраз которой был найден в нэпе, а теоретическое обоснование — в последних работах В. И. Ленина.
Закон «О государственном предприятии» (лето 1987 г.) значительно расширил самостоятельность предприятий. Отраслевые министерства устанавливали им государственный заказ, а все, что производилось сверх него, можно было реализовать на выгодных условиях по свободным ценам. Предприятия стали самостоятельно устанавливать численность работников, уровень заработной платы. Трудовые коллективы получили право выбирать администрацию.
С 1989 года все государственные предприятия перешли на хозрасчет и самофинансирование. Это означало, что руководство фабрик, заводов, колхозов и совхозов отныне должно было само искать сбыт для производимой продукции и само решать, как распорядиться полученной прибылью. Но государство сохраняло за собой право размещать среди промышленных и сельскохозяйственных предприятий так называемый «госзаказ», обязательный для исполнения.
Это была попытка изменить хозяйственный механизм, ослабить административное давление, ввести конкуренцию. Но серьезных результатов она не имела: госзаказ устанавливался на пределе возможностей предприятий, система ценообразования и материально-технического снабжения не изменялась...